А вот когда наподдало в порту…

Тут уж буквально под ногами всё затряслось! Надо отдать должное нашим парням из инженерной части – работу они провели просто колоссальную!

Местная взрывчатка, «двойка», в транспортном положении практически безопасна. Даже устройство, обеспечивающее смешение компонентов, в этом случае извлекается и перевозится отдельно. Устанавливают его в специальное гнездо только перед применением заряда. Первый сигнал – разрыв перегородки и смешение компонентов. На это требуется совсем немного времени – пара секунд. А уже потом следует собственно подрыв – по отдельной команде. В готовом к подрыву состоянии такой заряд может стоять достаточно долго и относительно безопасен. Если, конечно, не стрелять по нему из пушки и не пробовать поджечь – тогда уже совсем иное дело…

Поэтому любой, кто производит погрузку-разгрузку этих зарядов, всегда первым делом смотрит на гнездо для установки подрывного устройства – оно закрывается специальной крышкой, которая вворачивается, утапливаясь при этом в корпус. Подрывное же устройство занимает все гнездо целиком, и готовый к применению заряд даже внешне отличается от своего безопасного собрата.

Так вот, наши инженеры уменьшили габариты данного устройства… и теперь снаряженный им заряд ничем не отличается.

Стандартный подрывной заряд может быть выполнен в нескольких вариантах.

Весом в пятьсот граммов, один, два, пять и десять килограммов. Всё, что менее пяти кило – плоские или цилиндрические. Прочие же выглядят как своеобразные «кубики».

Зачем и почему сделано именно так?

Ну, скорее всего, потому, что первая группа зарядов может быть использована в горнопроходческом деле – так удобнее вставлять взрывчатку в пробуренные шпуры и всевозможные трещины.

В теории компоненты можно смешивать и вручную – в соответствующей ёмкости. Но так обычно не делают.

Вот и получилось, что практически вся взрывчатка, которую мы сгрузили на здешние склады, находилась в предбоевом состоянии. Однако же… надо ведь и сигнал как-то передать? Ну с этим проще… некоторые на первый взгляд абсолютно стандартные заряды имели внутри совсем другую начинку. Были там и приёмопередатчики… и даже батареи. А доработанные нашими спецами подрывные устройства вполне способны воспринять сигнал уже от этих ретрансляторов. Да, надолго элементов питания в них не хватит – так долго и не требуется! Пару десятков дней по-любому проживут… пусть даже и не все.

Вот и сработала вся эта хитрая техника – кое-кто из нас даже на ногах не устоял!

Планируя всю эту операцию, мы опирались, как ни странно, на вайнские хроники.

На Данте и по сей день хватало всяческой междоусобицы – все вместе объединялись только для нападения на общего врага. Какового на планете не было уже достаточно давно. И поэтому время от времени кто-то из набравших силу капитанов мог и пощупать своего более жирного соседушку за всякие там интересные места…

И тут была простая логика.

Смог захватить и удержать – твоё. Владей.

Не смог – сам себе злобный Буратино, огребай… А соседи с удовольствием пнут тебя в спину. Неудачники не пользуются уважением.

Но могли не захватывать – просто уничтожить. Чтобы конкуренту стало кисло.

Обычно корабли обстреливали такие места с моря, потом высаживался десант, завершая начатое. Но кто сказал, что всё и всегда должно происходить именно так?

Вот пускай теперешние владельцы порта и ломают головы: кто устроил им подобный сюрприз? Глядишь, и отвесят кому-нибудь на орехи… Но для этого есть непременное условие – они не должны захватить живыми никого из диверсантов.

Пробираясь всяческими задворками, я продолжал размышлять о произошедшем. Что-то не давало мне покоя… но что?

– Ма Той… Скажи, а гранаты на суше часто используют?

– Если хотят нанести большой ущерб – да.

– Нет, я имею в виду наших противников на машине. Зачем им их выдали? Как я понимаю, их отправили для усиления охраны объекта, который мы взяли. А там есть риск повреждения оборудования!

Мой ротный задумывается.

– Не понимаю… Охране вообще никогда такого оружия не выдают…

Ладно, с этим будем разбираться после.

А пока впереди перекрёсток, который никак обойти не выйдет. Со всех сторон поднимаются глухие стены каких-то промышленных зданий. И за этими стенами мы слышим движение, топот ног, выкрики и прочую суету. Не перелезть… не поймут!

А что на перекрёстке?

Два вооруженных матроса стоят у одного из въездов, о чем-то расспрашивая водителя грузовика. Более никого я тут не наблюдаю, кроме этой парочки, никакого усиления не заметно.

А миновать их без расспросов… не факт, что выйдет. Стрелять? Не самое верное решение…

– Так, – поворачиваюсь к ребятам. – Парочку эту видите? Старшего – ко мне!

И через пару минут передо мною вытягивается матрос. Судя по нашивкам, служит уже лет пять… не совсем зелень…

«Расчески» у него ещё нет – одинокая вертикальная желтая полоска. Но вторая желтая полоса под нашивкой с названием корабля и соответствующая эмблема обозначают младший комсостав штурмового подразделения. Всё верно, именно штурмовиков и пошлют на сушу в первую очередь.

– Имя?

– Но Лиин, господин старший офицер! – вытягивается хорн.

– Задание? Кто вас сюда направил?

– Здесь должна проследовать колонна… Мы должны обеспечить порядок её прохода, господин старший офицер!

Как выясняется из последующего объяснения, эта парочка входит в состав дежурного подразделения местной… э-э-э… комендатуры, скажем так. У вайнов это именуется несколько иначе. Да и функции сего почтенного заведения достаточно обширны. Все боевые корабли во время длительной стоянки в порту выделяют в её распоряжение по десять штурмовиков ежедневно. Впрочем, если корабль достаточно большой, то и по двадцать человек могут направить. Некое здравое зерно в этом есть. Больше кораблей – больше матросов на берегу. А следовательно, нужно больше патрулей, дабы следить за порядком.

Вот это подразделение и бросили на городские улицы. Корабли, как и следовало ожидать, тотчас же отошли от причалов и рванули на внешний рейд – готовиться к отражению атаки на порт. И ни одного матроса на берег, разумеется, и не подумали отправлять. Суша… ваши проблемы! Вот и выворачивается местная комендатура, стремясь своими силами как-то навести порядок в охваченном паникой городе.

– И как вы собираетесь это делать вдвоём?

Нет ответа… растерялся мужик…

– Ладно. Делаем так!

У каждого въезда на перекрёсток теперь располагается один матрос. Двое моих и двое «комендачей». А я занимаю центр. Тут есть что-то вроде клумбы – на неё и забираюсь. Ма Той располагается поблизости. Трезубая «расчёска», обозначающая пятнадцать лет службы, – авторитет для нижних чинов! И для гражданских, не особо высокого, разумеется, ранга. Он и будет отвечать на всякие там расспросы. А офицер, как ему и положено, будет утверждать или отвергать принятое решение.